Лошадка

А то еще с Ромкой Колодиным был такой случай. Шел тогда мальчонке восьмой годок, а он сотворил то, что и мужику не под стать. Барину ножку подставил и лошадку у него отобрал.

Дело было летом. День стоял тихий, солнечный, ласковый. Самое начало лета, когда травы зеленеют и полевые цветы цветут. Отец Ромки - Евсей Колодин собирался на толстовский хутор, где мать его стряпухой у Толстых жила. Ромка за отцом увязался, дескать, по бабушке соскучился. Ну, Евсей взял мальчонку с собой.

Пришли они на хутор и сразу расстались. Евсей Колодин туда на поденщину ходил. Ромка побыл малость у бабушки и один остался, потому как стряпухе некогда было с внучком возиться. Ему сначала все диковинным на хуторе казалось. И дом не такой, как в Патровке дома, всякие цветы во дворе рассажены, качели есть и дорожки ровные, будто ленточки во все стороны двора ведут. Да все это ему наскучило, и Ромка не знал, куда себя девать.

Побывал Ромка уже на пруду с ветлами, поохотился за лягушками, слазил на дерево к птичьим гнездам и чуть было не сорвался и не упал в воду, проводил стадо в поле. Делать больше было нечего, и Ромка жалел, что пришел к бабушке, которая во все время была занята стряпней на графской кухне. Иногда он поглядывал на пыльную дорогу, что вела в Патровку. Там его товарищи-дружки, поди, пошли на Съезжую рыбачить. Ромку к ребятам потянуло. Да уйти без спросу у бабушки не мог, потому как она что-то хотела с ним в Патровку передать.

И только заметил Ромка во дворе сына Льва Николаевича, как про Патровку забыл. Мальчик был в его годах, а может, на годок постарше. Сидит на крылечке и в игрушки играет. А игрушек - уйма! Самая лучшая из них - деревянная лошадка. Захотелось Ромке коня гнедого рукой потрогать. Подошел он к крыльцу, поближе к барчуку, стоит и молчит.

Барчук ему строго:

- Ты зачем, мужик, пришел?

- Играть, - отвечает Ромка, а сам с лошадки не спускает глаз. - Прими поиграть. Бабушка наша кухаркой у вас живет.

- А тебя как звать?

- Ромка, Колодина Евсейки сын.

- А я Лева.

Ну, начали играть. Больше занимались лошадкой. Лева бежит и в руках лошадку держит, словно верхом на ней скачет. Ромка - за Левой и старается тоже в свои руки лошадку взять, да все не удается, Лева ему не дает. Вот и случилось тут все, о чем идет сказ. Схватил Ромка лошадку и к себе тащит. Лева не отдает - к себе тянет да кричит, чтобы мужик немедля со двора уходил. Тогда Ромка барчука за грудки и дал ему подножку так, что Лева - с ног долой и выпустил из рук лошадку... Он заголосил на весь двор. На крик выбежали из дома Лев Николаевич и еще какие-то господа.

Лева еще пуще плачет:

- Вон мужик коня отнял... да еще дерется.

Лев Николаевич знал, что Ромка внучок поварихи и сын Евсейки Колодина, стал успокаивать своего сынка, чтоб не плакал так горько, говорит ему:

- А ты, Левочка, отдай ему лошадку, мы тебе купим другую.

- Не отдам, - кричит Лева, - это мой конь.

- Он ведь тоже маленький и хочет поиграть, а ему не могут купить такую лошадку, - говорит Лев Николаевич и так вопросительно глядит на сыночка. Лева же на своем стоит:

- Нет, не отдам мужику лошадку. Нет и нет...

А Ромка стоит у крыльца и в руках лошадку держит, а сам на Льва Николаевича смотрит да ждет, что тот скажет.

Глянул и Лев Николаевич на Ромку. Усмехнулся и говорит господам:

- Вот оно как получается. Мужик в драке с барином коня себе добывает...

Посмеялись господа над шуткой Льва Николаевича, а сами уговаривают Леву да обещают ему купить целую тройку таких коней. А Лев Николаевич говорит Ромке:

- Возьми лошадку. Твоя она теперь. А Левочке мы купим другую.

Ромка, знамо, счастливый такой удачей, что-то выкрикнул и дай бог ноги - в Патровку. Бежит по дороге и кажется ему, что он скачет на коне.

Вечером Евсей Колодин журил сына да приказывал, чтобы не смел больше на барского сына руку поднимать. А патровские мужики, что были тогда у Колодина, не соглашались. Которые прямо сказывали:

- Правильно ты, Ромка, поступил, хватай барина за грудки, подножку ему и силком бери коня, потому как добром он его тебе не отдаст.

Вот какое дело Ромка сотворил.