Война и мир

Ехали мы тогда со Львом Николаевичем в Патровку. Было дело за полдень. Погода стояла ладная: тихая, солнечная. Степь казалась синей и будто дремала. Лев Николаевич сидел в тарантасе молчаливый. Я в таком разе никогда не мешал ему. Думаю, может быть, он в это время сочиняет. Ну, так молча и к селу подъезжали.

Гляжу, у деревянного моста через овраг ребятни уйма. В войну играют, дерутся и нас не замечают. В руках у всех деревянные сабли, палки вместо ружей. Которые, значит, тачки подвозят - пушки, видать, это у них, другие пыль на дороге поднимают - дым делают. Я крикнул было им, чтобы дорогу нам дали, да нешто услышат они, когда так шибко сражаются.

Остановил коней и кричу на ребят. Тут Лев Николаевич вроде очнулся и не велит мешать ребятам играть в войну. Сам же поднялся с сиденья, наблюдает сражение и усмехается. Но тут заметили ребята нас, кинулись врассыпную и в тальнике залегли. На мосту остались только два мальчугана.

Въехали мы на мост.

- Здравия желаем! - кричат эти двое в один голос, а сами Льву Николаевичу по-военному честь отдают.

Лев Николаевич тоже им под козырек, смеется и велит мне лошадей приостановить. Потом спрашивает ребят, какая, мол, война ведется.

- Французов из Москвы выгоняем, - докладывает беленький мальчонка Ромка Колодин, шустрый такой парнишка. - Мишка вот, - показывает пальцем на своего товарища, - Напальен, а я Кутузов...

Тем временем стали подходить остальные ребята. Поди, до полсотни их набралось. Лев Николаевич скомандовал ребятам, чтоб с моста сошли и нам дорогу дали. Сошли все они, а только вскоре сызнова наш тарантас окружили. Лев Николаевич спрашивает, откуда они про такую войну узнали. Ромка опять за всех отвечает, дескать, в одной книжке так написано. Знамо, не ведал он того, что книгу ту писал Лев Николаевич и зовется она "Война и мир". Толстой же им тоже не сказал об этом. А начал допытываться, кто из них в школе учится да читает книжки. Вот тут и выяснилось, что больше читает книжки "Кутузов", а в школе он не учится, что выключили его из школы.

- Как же так? - спрашивает Лев Николаевич Ромку и давай журить его за это да допрашивать, за какие дела из учения выключили.

Тут ребятки стали наперебой рассказывать о том, что Ромка в церковь не ходит. Ромка пояснил Льву Николаевичу нелады: дед - церковный староста, набожный, а сам за одно яблоко родного внука убил.

- Насмерть убил? - спрашивает Лев Николаевич и бороду теребит.

Ну, Ромка и выложил ему все дочиста, как было дело. Рассердился Лев Николаевич и велел мне трогать коней. Поехали мы, а ребятки начали опять "воевать". Насупился Лев Николаевич и до самого села молчал. Видать, зло брало на деда Герасима, что тот своего внука за яблоко убил. А дело было так. Приходит Герасим Колодин в сад, а внучок его Тихон, Ромкин братик, на яблоне сидит. Подкрался тогда жадный Герасим к мальцу и колом по спине его огрел. Тишка свалился на землю. А дед еще и тумаков ему поддал. Внук от дедовых побоев шибко заболел и через месяц помер.

- К Герасиму Колодину заедем, - говорит мне Лев Николаевич, когда мы въехали в Патровку, а сам бормочет: - Не поверишь ведь, такой смиренный да набожный...

Подъехали к дому Колодина, а Герасим как раз в саду копался. Лев Николаевич подошел к нему, поздоровался и глазами ищет яблоню, на которой Герасим великий грех сотворил. Колодин же понял так, что граф любуется его садом, и давай хвалиться, дескать, хоть и много труда положено, зато сад - чистый рай.

Вздохнул Лев Николаевич, оглядел с ног до головы Герасима, потом и говорит:

- Себе ты создал земной рай, а внука Тихона в небесный отправил...

Дед Герасим сразу сник и не знает, что ответить. А Лев Николаевич дальше допрашивает:

- На какой яблоне ты убил несчастного? Другого тоже не жалеешь, из школы выгнали. И не грех тебе, Герасим?

Тот совсем остолбенел. Стоит, тяжело вздыхает, а потом давай у Льва Николаевича просить прощения. Да Лев Николаевич ему на это:

- Не даете мальчику учиться грамоте. Нехорошо, Герасим. Грех так делать.,

От Колодина поехали к учителю. Лев Николаевич говорил с ним о Ромке, чтоб того опять в школу взяли. А когда мы возвращались на толстовский хутор, Ромка сызнова встретил нас. Доложил он Льву Николаевичу, что Кутузов побил Напольена и с французами мир учинили.

- И мы тоже заключили мир в школе, - улыбается мальчонке Лев Николаевич. - Осенью пойдешь в школу.