Наказание

Известно, темный мы народ и всякие там недозволенные слова кричали, а песни, бывало, такие горланили, что теперь стыдобушка берет. Вот за такие нехорошие слова Лев Николаевич и дал мне наказание. Правда, наказание не больно строгое, только после того я не стал ругаться, а когда песни пел - беспременно оглядывался.

А дело было тоже по весне, а только на следующий год. Поди, в начале июня это было, вскорости как Лев Николаевич из Ясной Поляны на самарский хутор при ехал. Сидел он на крылечке, книжку читал Мы со Степкой - он тоже на самарском хуторе в работниках жил - сидели возле конюшни. Степка играл на балалайке, а я припевал. Любил я припевки. Бренчит Степка, а я подпеваю:

  Моя милка с гор бежала 
  На ней юбочка дрожала: 
  Оттого она дрожала - 
  На сырой земле лежала... 

Потом мы со Степкой заспорили о чем-то и давай всяко ругаться. Он меня, а я его...

- Захар! - слышу голос Льва Николаевича. - Подойди ко мне.

Догадался я, зачем он зовет меня. Лев Николаевич всегда Захарушкой меня окликал, а когда сердился - Захаром звал. Степка смекнул, что Лев Николаевич слышал наши слова скверные, взял свою балалайку под мышку и ходу в конюшню. А мне деваться некуда - иду. Подхожу к Льву Николаевичу, а он спускается с крыльца и спрашивает:

- Ты что делал сейчас?

Молчу я, значит, отмолчаться думаю. Тогда он подходит ко мне поближе, снимает с моей головы картуз, подает его мне и говорит:

- На-ка подержи. Да обеими руками держи! Беру картуз в руки и не гляжу на Льва Николаевича. Однако он заставил меня смотреть на него.

- Смотри, смотри сюда, бессовестный, - говорит, а сам протягивает руки к моей голове. - Вот тебе, вот тебе...

Вцепился он в мой чуб и давай тихонько таскать. Дерет меня за волосы, а сам приговаривает:

- Нехорошо такие песни распевать, неприлично так выражаться.

Наказал меня Лев Николаевич, а я все голову ему подставляю.

- Довольно, - говорит он, - важно, чтобы ты запомнил.

Надел я картуз и не знаю, что мне делать.

- А здорово ты сквернословил. Откуда ты такие слова берешь?

Все это я до сей поры не забыл. И с тех пор больше скверным словом не ругаюсь.