Всемирный потоп

Черные тучи плыли над степью и грозили помешать уборке хлебов. Степь точно вылинявшее на солнце желтое море с темнеющими лодками-жнецами. Люди косили, жали серпами, вязали снопы. Кое-где, взмахивая крыльями, плыли жнейки. Тянулись по дорогам телеги, шли пешеходы - все спешили в поле, на жатву.

По пыльной дороге во всем белом, с посохом в руке, шел и Толстой.

Вот две черные тучи, словно зацепившись одна за другую, приостановились над степью и послышался глухой раскат грома. Поднялся ветер. Еще сильнее зашумели хлеба. По дороге понеслась пыль, запахло дождем.

Лев Николаевич поднял глаза к небу и ускорил шаг. Блеснула молния, сильно ударил гром, и первые капли воды тяжело упали на землю. Толстой свернул с дороги и направился к телеге, вокруг которой, покрывая ее снопами, хлопотал худой и высокий мужчина. Лев Николаевич узнал в нем гавриловского крестьянина Антона Орлова.

- Милости прошу, ваше сиятельство, - поклонился Антон, - садитесь под навес. Дождь пойдет сильный.

Толстой помог Орлову соорудить защиту от дождя. И едва они уселись под телегой, как снова ударил гром и хлынул ливень. Сильные и острые струи секли хлеба, покорно клонившиеся к земле.

Дождь хлестал сильнее и сильнее. По дороге потекли ручьи.

- Как всемирный потоп, - промолвил Орлов, глянул на Толстого. - Льет и льет...

- Веришь? - посмотрел Лев Николаевич на Орлова.

- В потоп-то?

- Да, во всемирный.

- А как же не верить? В священном писании сказано: шел дождь сорок дней и сорок ночей, вода вышла из рек и морей и залила землю. Ной построил ковчег и плавал со зверями и птицами. Потом, когда вода стала спадать, ковчег остановился на горе Арарат. Возле вашего хутора тоже курган Араратом зовется. Думаю я, ваше сиятельство, не на ней же ковчег Ноев остановился?

Толстой, слушая Орлова, улыбался. Это смутило крестьянина, и он стал божиться, что сам слышал в церкви.

- А потом же так и в книге, сказывают, писано, - доказывал Орлов.

- Зря божишься, Антон, я тебе верю, да не верю я в писанное. А здешний курган я назвал Араратом.

- А где же всамделишный Арарат?

Толстой ответил, что "всамделишный" Арарат находится на Кавказе, но что эта гора не самая высокая на земле, а есть и повыше ее, и что если бы Ноев ковчег и остановился где, так не на ней.

Орлов удивленно посмотрел на Льва Николаевича и, пересев на сухое место под телегой, спросил:

- Значит, самого потопа и не было?

- Всемирного не было.

- Вот ведь как! - помял свою жиденькую бороденку Орлов. - А почто же в священном писании неправда писана?

Лев Николаевич на это ответил, что, возможно, было большое наводнение, какие бывают и теперь. Он стал рассказывать, как в Петербурге иногда из Невы выходит вода и затопляет улицы.

- Эх ты, вот ведь так, - бурчал про себя Антон. Дождь начал стихать. Лев Николаевич, выглянув из-под навеса, сказал:

- Видишь, Антон, потопа не будет.

- Ага, ваше сиятельство, бог миловал, - усмехнулся Орлов, глянув на небо. - Скоро солнышко выглянет. А только день теперь пропал. Поди, завтра только косить можно будет. - Антон помолчал немного и спросил: - А я все кумекаю: почто же написано такое о потопе? Это что же - на манер сказки?

- На манер, - с усмешкой ответил Толстой.

- Это на манер, значит, Бовы Королевича? Дождь совсем перестал. Выглянуло солнце. Запахло мокрой травой.

Лев Николаевич собрался уходить. Он снял сандалии, засучил до колен белые брюки и, распростившись с Орловым, вышел на дорогу.

- Ваше сиятельство! - окрикнул его Орлов. - Прошу обождать маленько.

Толстой остановился.

- Голова у меня дырявая, позабыл, что думал, - сказал подойдя Антон. - Тяжеленько вам идти в такую грязищу. Возьмите мою лошадку, а к вечеру я приду за ней... все одно без дела до вечера стоять будет.

Лев Николаевич поклонился ему:

- Спасибо, Антон, я пешком пойду.

Орлов опустил голову, поглядел на черные ступни Толстого, в ошметьях грязи, тяжело проговорил:

- Грязища-то вон какая. Взяли бы лошадку, ваше сиятельство. Пра, ей-богу, возьмите.

Лев Николаевич отрицательно покачал головой, но продолжал стоять, видя, что Орлов еще хочет что-то сказать или спросить.

Антон наконец осмелился:

- А о боге писано как? Есть бог? Брат мой Анисим толкует, что и бог - тоже сказка. Мы с ним надысь чуть было не подрались. Не люблю я за это брата. Без бога людям нельзя. Я думаю, есть он...

Лев Николаевич ответил не сразу, он оглядел всего Орлова, будто стараясь понять, верующий ли сам-то Антон. Затем тихо и как бы между прочим проговорил:

- Если человек искренне верит в бога, живого бога, значит, он есть.

Антон поднял глаза на Толстого и усмехнулся ими:

- Счастливой вам дороги, ваше сиятельство, - громко и весело проговорил он. Отойдя несколько шагов, Орлов, остановился и посмотрел вслед Толстому.

Лев Николаевич тоже оглянулся. Но видя, что Антон не решается больше задерживать его, зашагал дальше.