Простая задача

Мишка с Илюшкой, младшие сынки Евграфа Дьяконова, еще с вечера донимали свою мать: "А суббота завтра, мамань?" Вот уже несколько дней они с нетерпением ждали субботы, чтобы пойти на графский хутор. Илюшка откуда-то прослышал, что в этот день Лев Николаевич устраивает для детей игры и забавы и оделяет гостинцами. И едва стало светать, как ребята были уже на ногах.

- Вот увидишь, мамань, вернемся с гостинцами,- уверял Илюшка.

- Да, уж что бедовая ты голова, то бедовая, - говорила мать, помогая ребятам получше принарядиться.

На них были новые рубашки, новые лапти с чистыми холстяными онучами, обмотали они их цветными оборками.

И все же ребята были далеко не первыми, когда подошли к диковинному по степным местам добротному большому дому с балконом. Там, у ворот, их был уже целый табунок, и гавриловский мальчонка Борька Савинкин, который уже бывал у Толстого, бойко рассказывал:

- Он добрый. С ним хорошо. Журавль у него ручной есть. Журой звать, такой потешный. С ребятами он в перегонышки бегает. Лев Николаевич говорит: кто перегонит, тому он полон подол гостинцев даст. Да разве его перегонишь? У Журы ноги длиннющие, ни за что не перегонишь. Да только Лев Николаевич все равно гостинцы дает. И сегодня даст, вот увидете. Один раз я думаю: все равно перегоню Журу. Выстроились мы в ряд, а Лев Николаевич сидит на скамеечке у цветника и толкует, чтобы, когда будем бежать, не мешали б друг другу. И Жура тут же. Ну побежали. Я припустился быстро-быстро и бежал впереди, а у самой скамеечки Жура все же обогнал меня... А еще запомните, - продолжал поучать Борька, - и не вздумайте называть Льва Николаевича барином. Ух, он этого не любит ужасно. Даже сердится.

А за спиной Борьки раздался мягкий басовитый голос:

- А я вас, дети, уже жду у себя.

Лев Николаевич стоял в воротах и приветливо улыбался.

- Ну, заходите, заходите. Устраивайтесь.

И когда ребята расположились вокруг его скамейки у цветника полукругом, кто сидя, кто стоя, Лев Николаевич некоторое время разглядывал их, потом сказал;

- Сегодня вас мало. - И ласково взял за подбородок Илюшку. - А как тебя зовут?

- Илюшкой.

- А чей будешь, Илюша?

- Вон Мишкин я брат, - указал Илюша пальцем на своего старшего брата.

- А ты чей? - спросил Толстой Мишу.

- А я Дьяконова Евграфа сынок буду.

Лев Николаевич расспросил и других ребятишек, чьи они да из каких сел пришли. Всего было одиннадцать ребят. Толстой грустно покачал головой.

- Да, неудачный у нас день сегодня, дети. Не получится перегонышков нынче. Наш самый главный бегун Жура ногу сбедил, в загоне сидит. Ну да ладно... Давайте-ка мы с вами вот что сделаем: кто самую лучшую сказку расскажет, тому самый лучший подарок. Согласны?

Согласились ребята. Да только не сразу начали сказки сказывать. Сначала несмело, потом все храбрее, храбрее. Один за другим рассказывали все, что зимними вечерами от бабушек с дедушками слышали. Сказывали все больше про кощея бессмертного да про ведьм с чертями. Осмелел и Мишка.

- А я вот, - говорит, - знаю сказку, как богатый мужик в ад попал.

- Ну-ка, ну-ка, заинтересовался Толстой.

Слушал он эту сказку и усмехался, видать, нравилась она ему. А когда Мишка кончил, он тихо так, будто про себя, сказал:

- Крепенькая... Хорошая... А потом ребят спросил:

- Ну, а какая вам сказка из всех больше понравилась?

Те хором: мол, Мишкина.

- Правильно, и мне тоже, - согласился Лев Николаевич и обратился к Илюшке. - А ты что же молчишь, Мишкин брат? Или ни одной сказки не знаешь?

А Мишка:

- Знает, знает Пророк сказку про кота Ваську и ладно сказывает. Только Пророк стыдится...

- Кто, кто стыдится? - переспросил Толстой. - Пророк?

Илюшка, опустив вниз голову, ответил:

- Это меня дразнят они Пророком. Только я не глухой, как тот Илья, что по небу на огненной колеснице раскатывает да громом с молнией полыхает.

- Ах вон как! Значит, тот пророк, твой тезка, глухой?

Илюшка поднял глаза к небу:

- Глухой. Потому и дожди посылает на землю не тогда, когда бог ему велит.

- Серьезно? - Лев Николаевич нахмурил брови.

- Ага, - совсем осмелел Илюшка. - Пророку Илье бог велел посылать дождь людям, когда они будут ждать и просить, а ему послышалось, дескать, посылай, когда будут жать и косить...

Ребята прыснули со смеху. Мишка дернул брата за рубашку: мол, говори, дурень, да не заговаривайся, чай, барин. Но Лев Николаевич смеялся вместе с ребятами. А Илюшке сказал:

- Выходит, и ты знаешь сказки, да еще какие! И дал Илюшке гостинцев больше всех. Потом поднялся:

- Вы тут посидите одни, а я сейчас приду. - Ушел в дом, а когда вернулся, в руках у него была большая коробка. Он сел опять на скамеечку, коробку рядом с собой поставил. - А ну, кто из вас в школу ходит, поднимите руки.

Да маловато увидел Лев Николаевич поднятых рук. Из одиннадцати училось только четверо...

- Это плохо, - как бы про себя проговорил Толстой. - А я хотел вам одну задачку загадать.

- Загадывайте, - просил за всех Борька Савинкин. Он в школе быстрее всех решал в уме задачки, и тут ему хотелось быть первым.

Мишка тоже поддержал Борьку:

- Мы задачки любим. Загадывайте.

- Только, дяденька, не трудную, - подал голос Илюшка. Догадывался он, что неспроста эта задачка: кто первый решит, тому Лев Николаевич уж что-нибудь да даст.

Льву Николаевичу, видно, понравилось, как этот шустрый мальчонка в новых лапоточках с цветными оборками назвал его просто так, дяденькой.

- Нет, не трудную. Простую задачку. Как раз по тебе.

Он обвел всех ребят взглядом:

- Ну, слушайте. К одному старику в сад пришли дети. Старик садовник сорвал сто двадцать одно яблоко и отдал их не все одному и не каждому по одному, а всем поровну. Спрашивается, сколько к деду в сад пришло ребят?

Задумались мальчишки. И Илюшка лоб наморщил. Но сколько ни думал, ничего у него не выходило. Начал называть наугад: пять, семь, восемь. И другие ребята тоже называть стали. Покачал головой Лев Николаевич:

- А вы хорошенько подумайте. - И опять повторил свою простую задачку.

Но ребята так и не смогли найти ответ. Даже Борька Савинкин. И тут вдруг вверху над ними появился коршун. Забыв про задачку, они начали кричать на хищную птицу, шугать на него и грозить кулаками. А когда коршун стремительно поднялся выше в прозрачное синее небо и ребята снова собрались к скамеечке у цветника, Толстой почему-то спросил:

- А кто из вас мастер лазить на ветлы?

- Все лазим, - ответил Мишка.

- Все, говоришь? - Лев Николаевич строго посмотрел на него, а потом перевел взгляд на клушку с цыплятами. - А кто же это разорил на пруду грачиные гнезда на ветлах? А? Нехорошо...

Ребята смутились. А Мишка и голову опустил. Это его Толстой видел за таким неладным делом. Он таскал по селу молодых грачат. И все же Лев Николаевич не назвал его. Он вдруг переменил разговор и сказал:

- Эх, что же это мы задачку... Так и не решили? Ну, хорошо, я вам помогу немножко.

Он снял крышку с коробки, и глаза у ребят так и засверкали: коробка была полнехонька грецких орехов.

- Разбирайте гостинцы, - сказал Лев Николаевич. - Только по очереди. Подходите и берите сначала по два ореха, а потом снова по два, затем по три ореха и, наконец, по четыре. Понятно?

Ребята быстро, ходя по кругу дружка за дружкой, как лошади на току, начали разбирать орехи. Борька Савинкин сосчитал свои орехи и вдруг закричал:

- Одиннадцать ребят приходило в сад к деду! Это же задачка про нас. Ведь нас же одиннадцать и орехов сто двадцать один. Нужно было сто двадцать один разделить на одиннадцать и тогда будет - не все одному и не каждому по одному, а всем поровну - по одиннадцать. Простая задачка! Давайте еще одну такую.

- Ишь ты! - подмигнул Толстой. - Еще одну - в другой раз.