Глава первая. Приезд Толстого на Кавказ

"Как я сюда попал? Не знаю. Зачем? Тоже". Так начинает свой дневник (30 мая 1851 года) Лев Николаевич Толстой, очутившись в станице Старогладковской, куда он приехал после того, как принял решение сопровождать своего брата, подпоручика Николая Николаевича Толстого^*, к месту его службы.

^* (Николай Николаевич Толстой (1823 - 1860) - старший брат Л. Н. Толстого. В чине поручика 20-й артиллерийской бригады участвовал во многих военных экспедициях 1851 - 1853 гг. в Чечне. Пользовался наилучшей репутацией среди начальства и у сослуживцев. Имел на Л. Н. Толстого "самое сильное и благотворное влияние в смысле стремления к совершенству". Неизменный спутник брата по охоте, Н. Н. Толстой составил содержательные записки, поместив их в журнале "Современник" за 1857 г. под заглавием "Охота на Кавказе".)

Но не только представившийся удобный, случай ехать на Кавказ заставил Льва Николаевича решиться на эту чреватую любыми последствиями затею. В ту пору он глубоко переживал душевный кризис, возникший у него при первых самостоятельных шагах как от неудовлетворенности светской жизнью, так и после покаянного настроения в результате "хозяйничания" в имении, куда заставила его приехать встревоженная совесть интеллигента помещика, "владельца крепостных душ", желавшего облегчить положение крестьян.

Кавказ представлялся ему чем-то спасительным, а не "погибельным", каким обычно он казался многим.

Льву Николаевичу было безразлично, что его там ожидает - придется ли драться со свирепым врагом или же, наоборот, встретить любовь черкешенки. Лишь бы бежать подальше от внутреннего разлада, бросить раз и навсегда опостылевшую пустую жизнь и отдохнуть в девственных горах.

Подобно своему двойнику Оленину, Толстой хотел верить, "что теперь, с выездом его из Москвы, начинается новая жизнь, в которой уже не будет больше тех ошибок, не будет раскаяния, а, наверное, будет одно счастье"^*.

^* (Л. Н. Толстой. "Казаки", глава II.)

Прекрасные исследования о Кавказе, его прошлом и настоящем, которые могли составить правильное представление об этом крае, существовали лишь для ограниченного числа читателей; для широкого же круга была доступна только поэтическая и повествовательная литература. По ней и рисовалась молодому Толстому действительность Кавказа. Первыми из писателей, в творчестве которых видное место занимали Грузия и Кавказ, следует назвать прежде всего Пушкина и Лермонтова, а затем Марлинского, одного из наиболее популярных писателей своего времени. Под этим псевдонимом, как известно, скрывался декабрист А. А. Бестужев, разжалованный и сосланный на Кавказ в 1829 году. Кавказской природе и горцам он посвятил много произведении. Нельзя не вспомнить повестей, создавших ему славу, - "Аммалат-Бек" и "Мулла-Hyp", в которых, помимо увлекательно написанных картин кавказской природы, перед читателями открывался совершенно новый мир, мир удальства и геройства. Трудно было в тридцатых и сороковых годах найти в России грамотного человека, который не зачитывался бы этими повестями и не увлекался удалым горцем Аммалат-Беком и не менее замечательным Мулла-Нуром.

Подражания Марлинскому в литературе, несмотря на критический отзыв Белинского о его сочинениях, появлялись вплоть до 50-х годов. К тому времени вышли романы В. Савинова "Два года в плену у горцев", "Ших-Мансур", М. Ливенцова "Михако и Нина" и другие.

Пленительные картины Грузии и Кавказа запечатлены в творчестве М. Ю. Лермонтова. Он побывал здесь несколько раз, здесь же написал значительную часть своих произведений. "В них, - говорит Белинский, - картины природы дышат грандиозностью и роскошным блеском фантастического Кавказа".

У П. Бирюкова в "Биографии Л. Н. Толстого" приводится список произведений разных авторов, оказавших, по словам Льва Николаевича, на него сильное влияние. Среди них значится: ..."Тамань" (влияние) очень большое".

По прибытии на Кавказ Толстой начинает пополнять свои знания о нем^*. Большой интерес проявляет к передаваемым ему эпизодам из жизни Кавказа знакомыми мирными чеченцами, приезжавшими в качестве кунаков к офицерам в гости, а также к рассказам сослуживцев по бригаде - участников боев с горцами, в то же время он уделяет много времени чтению книг.

^* (Много интересного о Грузии и Кавказе помещалось в то время в официальных изданиях министерства народного просвещения и министерства внутренних дел, в журналах "Русский вестник" и "Вестнкк Европы", отдельных монографиях, например, в "Обозрений российских владений за Кавказом в статистическом, этнографическом и финансовом отношении", инициатива издания которой принадлежала А. С.' Грибоедову. Из работ, достойных быть отмеченными, надо указать на трехтомный труд А. Муравьева "Грузия и Армения", написанный со знанием дела. Много любопытных сведений сообщала газета "Кавказский вестник", редактируемая просвещенным Зах. Палавандишвили, а потом историком Пл. Иоселиани, а также газета "Кавказ", выходившая в Тбилиси с 1846 года.)

В дневнике писателя^* 23 августа 1851 г. сделана запись: "Целый день был на охоте. Читал хорошую статью Сенковского". В дневнике не сказано, что именно он читал, но надо полагать, что его могла заинтересовать статья Сенковского, касающаяся истории Грузии, напечатанная в "Библиотеке для чтения" за 1838 год, которая явилась ответом на помещенные в том же журнале две статьи известного ученого-естествоиспытателя проф. Э. Эйхвальда, побывавшего в Дагестане и Грузии в 1825 - 1826 годах.

^* (Л. Н. Толстой. Собр. соч., т. 46, М., 1934.)